Победа (Из воспоминаний Лесняк Владимира Ивановича, ВОВ)

1. Довоенное детство
2. Начало войны
3. Сиротство
4. Оккупация
5. Эвакуация
6. Ранение и инвалидность
7. Освобождение
8. Жизнь и питание в оккупации и после неё
9. Под обстрелом «Катюши»
10. Победа
11. Послевоенная жизнь
12. Голод 1947 года

Дожили кое-как до 1945 года до дня Победы. Сколько радости, надежд и ожиданий было, ведь возвратятся те, кто уцелел в этой мясорубке, мужья, сыны и родные, но не всем было суждено возвратиться, почти в каждой семье кто-то погиб. А если кто возвратился, - то праздник всего села; кто радуется и плачет, а кто просто плачет, а у кого-то и слёз не было, все выплакали.

В 1945 году открылась школа, пошёл и я в пятый класс. Но какая это учёба, когда в желудке пусто, в уме как достать пожрать. Книг нет, тетрадей нет, чернил нет, ручки научились сами делать из консервных банок, сами голые и босые. Пойдешь по бывшей передовой из ящиков из-под патронов или снарядов выдерешь бумаги, да сделаешь тетради, да что учитель скажет, запишешь. Чернила делали из черных ягод, а перо. Если достанешь, то ценилось на вес золота. До экзаменов доходил, какой-то экзамен или два сдал и бросил. Голый, босый, а главное вечно голодный, а ещё весна – полное истощение организма, а посему в голове пусто.

В 1945 году демобилизовался отец моего брата Николая, но в 1946 году его арестовали и был он в лагерях Карело-Финской АССР на лесозаготовках, потом бежал (приехал навестить отца и сына) и обратно добровольно возвратился в лагерь. Арестовали его по какому-то ложному доносу, что был у немцев, а потом служил в Красной армии, короче 5 лет отсидел.

1946-й год был урожайный, с трёх огородов, уродило, некуда было девать, особенно свёклы и картошки. Дедушка пристрастился самогон варить, но никогда не напивался, к обеду 100 г, к завтраку и ужину. Мы с Николаем ходили на бывшее военное подсобное хозяйство (затем брошенное), брали квашенную капусту, огурцы солёные. Всю тёплую зиму шли дожди или снег с дождём и стало прорастать, что осталось на этом подсобном хозяйстве, морковь, лук, мы выкапывали и наносили целый мешок лука и немного моркови.

Возле этого подсобного хозяйства, оно находилось в трех км от деревни, находились заливные луга, по весне река Донец разливалась, а потом входила в своё русло. На этих лугах рос дикий щавель. Мы с ребятами (три брата Марченко) ходили за щавлем, но чуть не подорвались на немецкой противопехотной мине, старший среди нас Василий, он и разминировал её. А домой возвращались, он нашёл ручной немецкий пулемёт, взял от него затвор, патронов набрал и всё стрелял, пока ему не оторвало все пальцы на левой руке. Дома был у него чистый бензин (авиационный) он смочил раны им и ножницами обрезал кожу, на которой болтались пальцы. Всё зажило, он даже не ходил никуда лечиться.

Дом дедушки отремонтировали все гуртом. Вернулся из Белоруссии дядька Андрей, он сапожничал, и за продукты его брали в каждый дом. Вот он помогал восстанавливать дом дедушке, а своему отцу. Когда мы все перешли в дедушкин дом, то он был удобнее, находился внизу, не на горе, был ближе к центру, огород был лучше, т.е. земля чернозём, и сад. А дядька Андрей перешёл в мой дом, а до этого он сдавался в наём за 10 рублей в месяц. Дядька Андрей жил в моём доме до 1950 года и работал в колхозе.