Говард Джон

Приехав первый раз в Россию в 1781 г., Говард отказался от предложения Екатерины II встретиться лично, ответив, что прибыл изучать состояние тюрем и больниц, а не дворцов. Однако это не помешало ему в следующий приезд получить от императрицы предписание с повелением всем чиновникам исполнять советы Говарда, как её приказания. В 1789 г. Говард пересёк границу России и через Петербург и Москву проследовал на Юг. В Кременчуге он осмотрел тюрьму и военный госпиталь, а в октябре прибыл в черноморский портовый город Херсон.

Здесь был радушно принят коммерции советником П. Альдебрандтом, который нанял для него двухэтажный дом купца Маркуса (тогда уже – купца Дофине) на нынешней улице Суворова (дом не сохранился). Говард решил остановиться и изучить противочумные карантины и условия содержания военнопленных турок. Кроме того, продолжить путешествие ему мешала русско-турецкая война. В это время в городе свирепствовала эпидемия сыпного тифа, завезённого солдатами с мест боевых действий. Воинские части, в ожидании летней кампании, зимовали в Херсоне. Присутствие Говарда было как нельзя кстати. Два-три раза в день он навещал военный лазарет, тюремный замок и карантинный госпиталь, помогая нуждающимся.

Говард сдружился с семьёй Мордвиновых и оценил заботы Николая Семёновича по устройству Херсонского адмиралтейства. Он говорил, что “во всей Европе нигде не нашёл подобного порядка, чистоты и устройства тюрем и госпиталей, как в Херсоне, под ведением Мордвинова”. Лечил Говард бесплатно и только бедных. По словам одного херсонца, “образ жизни Говарда в Херсоне был скромным и поразительным. Даже его внешность и привычки выдавали в нём особенного человека. Одежда на нём была самая лёгкая; его встречали всегда в чёрном фраке, подбитом ватой, в башмаках и шёлковых чулках. Пищу его составляли четыре чашки молока, небольшой круглый хлеб и стакан ячменного взвара; мяса не ел никогда, овощей – очень много, но весьма редко”. В Херсоне у Говарда появился друг – соотечественник на русской службе контр-адмирал Пристман, которого он посещал почти ежедневно. В конце декабря Говард отправился осмотреть Николаев, где в то время велось массовое строительство солдатских казарм. Он осмотрел также Витовский военный госпиталь и обратил внимание на издевательства по отношению к больным. 6 января 1790 г. Говард вернулся в Херсон. Здесь его ждал богатый помещик Фёдор Комстадиус, который стал умолять помочь своей двоюродной сестре, умирающей от сыпного тифа, – медики не оставляли ей шансов. Говард согласился не сразу: “Я посвятил все свои знания, всё своё искусство больным неимущим!”. Лишь убеждения родственников поколебали его, и он отправился к больной в деревню Садово в 18-и км от Херсона. Назначив лекарство и попросив уведомить о любых переменах, Говард вернулся домой. Чувствуя собственное недомогание, но опасаясь за жизнь больной, 9 января он решился ещё раз посетить Садово. Больная умерла на его глазах. Погода была сырая и холодная. В подавленном состоянии, легко одетый и больной, верхом на коне Говард добрался до дома. Он слёг и больше не поднимался. Контр-адмирал Пристман, не видя друга несколько дней, решился зайти к нему сам. Он был поражён, найдя Говарда в постели, больного и в глубокой меланхолии. Говард попросил его почитать молитвы на английском языке при погребении и уговорил купца Дофине похоронить его тело на даче, в шести километрах от Херсона. “Не переносите моего праха в Англию, – просил он, – там, как и здесь, буду я в одном расстоянии от неба”. Пристман передал последние слова Говарда: “Мысль о смерти не имеет для меня ничего ужасного. Я чувствую, что должен умереть. Сегодня или завтра, всё равно... Истление – жребий человека, закон, которому все равно повинуются”, – и, проснувшись от долгой задумчивости, добавил, – “ ...похороните меня там, где я любил прогуливаться. Я не желаю ни памятников, ни надписей: но хотел бы, чтоб на моей могиле были поставлены солнечные часы... Духовное завещание поручаю отправить в Англию”. 20 января 1790г. в 5 часов утра Говард скончался. Н. С. Мордвинов закрыл глаза своему другу.