Выбраться из Красного Луча. Часть третья: Эмиграция из «Новороссии». Недорого

Сергей Костенко

(Друкуємо мовою оригіналу)

(Другу частину читайте тут)

На войне все средства хороши.

После того, как тогда еще всесильный атаман Косогор не очень гостеприимно принял меня у ворот своей резиденции, мы снова идем в военную комендатуру, расположенную в здании налоговой милиции. Только теперь уже будем все валить на Косогора.

– Я по вопросу вывоза личных вещей. Только что звонил. Позови старшего.

Дневальный, стоящий у ворот, исчезает в здании.

Снова ожидание.

Подходит еще один посетитель, камуфлированный солдат непонятного рода войск. Их теперь много таких, непонятных, у каждого свои нашивки, шевроны, попробуй отличи, кто есть кто.

– У вас тут наш боец, – обращается он к вернувшемуся дежурному.

– Сейчас придет старший, с ним выясняйте.

У Косогора ждал приема вместе с гражданским посетителем, в военной комендатуре – с военным. Везет мне на подслушанные истории.

– Вы тут нашего бойца на днях забрали, – жалуется военный пришедшему начальнику.

– Кто, фамилия?

– Фамилию не знаю. Знаю только позывной.

– Мы не принимаем по позывным. Фамилия его как?

– Не знаю я фамилию.

И дальше военные, по-видимому, неподчиняющихся друг другу структур, выясняют, кого именно, за что, как давно забрали в комендатуру и когда выпустят. Судя по окончанию их разговора, выпустят этого проштрафившегося бойца не скоро, по крайне мере, десять суток он должен отсидеть.

Наконец, они закончили беседу. Моя очередь жаловаться.

– Личные вещи вывожу. Косогор сказал, что не занимается вопросами разрешений.

– Ну, мы тоже не занимаемся. У нас даже своей печати нет.

– И что мне теперь делать?

– А что делать? Надо вещи везти – везите.

– А что я буду говорить на блокпостах, как буду доказывать, что вещи мои? А если не будут выпускать, скажут, что я их украл?

– Вот когда украдете – тогда мы и будем этим заниматься. А раз они ваши – везите без разрешений.

Махновщина повторяется сто лет спустя. Тут не то, что в соседних городах, тут даже в одном городе все настолько запутанно, что нет смысла тратить время на поиски выхода. Все, что сейчас остается – просто выезжать.

-------

Наш грузовичок благополучно выкатился из Луча в назначенный день. Водителя на выезде из города никто ни о чем не спросил. Я еду на своей легковой.

Второй и последний для нас блокпост «ЛНР» расположен в Фащевке. Тогда еще Дебальцево контролировалось украинской армией.

Останавливаемся по требованию местной таможни «ЛНР».

Немного поддатый «офицер погранслужбы Луганской народной республики» просит предъявить паспорта. Нас в салоне трое – я, жена и тесть. Просмотрев, удивляется, почему у нас разные фамилии. А что, у всех должны быть одинаковые? Пока я думаю, как бы правильней ответить на этот вопрос человеку, который неадекватно воспримет любой ответ, он уже изучает документы на машину. Просмотрев права, просит показать страховку. С каких пор в «ЛНР» требуют украинскую «автогражданку»? После внимательного, насколько это может быть у нетрезвого человека, изучения страховки, просит показать багажник.

Осмотр окончен? Больше досматривать нечего. С чувством выполненного долга отъезжаем.

Набираем скорость. Неужели все? Неужели прощай навсегда, дорогая «эленерия»?

Минут через пять звонок водителю нашего грузовика возвращает в реальность. «Вас тут на блокпосту хотят увидеть. К вам возникли вопросы».

Кто? Кто нас там хочет увидеть? Атаман Косогор? Военный комендант? Всех видел, со всеми встречался. Кого мы там заинтересовали?

Разворачиваю машину и насколько можно быстро возвращаюсь. Ну почему ты меня не отпускаешь, молодая «республика»?

Наш грузовичок стоит возле знакомого нам «офицера» погранслужбы.

– А, это вы, – мутным взглядом окидывает нас. – У нас приказ, вещи с территории «Новороссии» вывозить запрещено. Вам надо получить разрешение.

Вот это «с территории Новороссии» мне отчетливо запомнилось.

«Территория Новороссии». Где она, эта территория? Кто мне ее покажет на карте? А он, этот пьяный «офицер», вообще знает, о чем говорит? Где он был, кроме Фащевки, Луча и, возможно, Луганска? Именно эти города он называет гордо «Новороссия»? Он хоть понимает, что привязал себя к ней навсегда, к этой территории, и добровольно стал персоной нон-грата везде, за пределами своей «Новороссии»?

Кто-то вложил ему в голову идею, которую он не анализировал, а просто принял, без лишних мыслительных процессов. И теперь не выпускает меня из одного города моей страны в другой, будучи уверен, что это теперь разные страны.

– Я был в комендатуре. Они не выдают таких разрешений.

– А тут вывозили вещи недавно и поселковый совет давал разрешение, – не унимается «пограничник». После чего с очень серьезным видом достает телефон, звонит, сбивчиво докладывает, что тут такое дело, вещи, люди, едут, а нельзя, да-да, конечно, понятно, кивает кому-то в трубку…

– Не положено! Без разрешения не положено! Но… вы можете помочь нашему блокпосту парой пачек сигарет.

Ах, вот к чему все это представление! Бессмысленные диалоги и проверка страховки, беседа про «Новороссию», звонки «наверх», все это «шоу» – ради «помощи блокпосту».

Тесть обращается ко мне, но так, что «офицер» слышит:

– Дай ему сто гривен.

Решаю провести последний прощальный эксперимент на «территории Новороссии».

Это сейчас понимаю, что можно было обойтись и без экспериментов. А тогда... Тогда сто гривен на эту их «Новоросссию» ну совсем не хотелось отдавать! Я не курю, цен на сигареты не знаю, но пачка сигарет за 50 гривен, как-то очень уж дорого.

Достаю полтинник. Удивленным взглядом «пограничник» смотрит на купюру, потом на меня:

– А еще пятьдесят?

Пьяный-то он пьяный, а купюры различает. Достаю вторые пятьдесят.

Не успевшая родиться, «молодая республика» тонет не только в бюрократии. Она уже не справляется с коррупцией, против которой боролась. Без олигархов же хотели жить? Коммунизм обещали? Ну, вот, цель почти достигнута, только эти сто гривен на «таможне» всю картину портят…

Нас отпускают.

Следующий блокпост украинский. Наши флаги. Наша речь.

– Хлопці, куди їдите?

– Додому, в Україну!

– Так ви з неї і не виїзджали!

Что тебе на это сказать, дорогой солдат? Да, ты прав. Мы из своей страны не выезжали.

Но, похоже, страна выехала отсюда, потому что последние полгода мы прожили здесь, как иностранцы. Земля осталась той же, те же здания, люди. Только появились чужие флаги, чужая речь и чужие военные. И теперь мы тут стали, как чужие. Потому что кто-то на этой территории вдруг решил поиграть в проект «Новороссия», поверив в реинкарнацию Советского Союза.

И все, что нам оставалось – эмигрировать из этого недоделанного проекта, который, судя по всему, оказался не нужным даже его инициаторам.

Сергей Костенко, менеджер, город Красный Луч

Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода